— Да, по где раздобыть такие веские доказательства, которые бы полностью убедили ее поклонников в ее нечеловеческом происхождении? Ведь все-таки они истинно верующие, почти фанатики, не так-то просто развенчать их кумира. Нам придется в буквальном смысле слова разобрать этого робота на части до винтика, прежде чем они поверят нам.
— Ну, раз придется, тогда именно так мы и поступим.
На лице Пайаса заиграла мрачная улыбка. Робот так напугал его нынешней ночью, что идея разобрать его на части на глазах у восторженных поклонников привела его в восторг.
Они немного отдохнули, а на следующее утро Иветта составила кодированное послание Главе СИБ, в котором разъясняла свои предположения. У них с Пайасом не было передатчика, чтобы напрямую связаться с Шефом, но письмо, адресованное лично фон Вильменхорсту, имеющее пометку срочности Класса Шесть и подписанное кодом, означавшим «Барвинок», служило вполне достаточной гарантией, что местное отделение СИБ доставит сообщение по назначению в течение максимум трех дней. Поразмыслив, Иветта высказала и свои соображения по поводу Таса Бейвола и попросила Шефа незаметно провести необходимые проверки на Нью-форесте, чтобы убедиться, верны ее подозрения или нет. В конце концов Пайас, возможно, и желал забыть об этом деле, но Иветта забыть не могла. Она не могла простить обиду любимого человека и поклялась, что рано или поздно Тас Бейвол заплатит за это.
Идея разоблачить Трезу Клунард, доказав всем, что она робот, а не человек, казалась блестящей, но такие идеи легче придумать, чем выполнить. Разоблачение необходимо провести публично, чтобы ни у кого не осталось сомнений. И в то же время действовать нужно наверняка, поскольку популярность консультанта Клунард была настолько велика, что в случае малейшей ошибки разгневанная толпа просто разорвет их на части.
Они стали настоящими завсегдатаями увещеваний Клунард — ohu следовали за консультантом по пятам по всей Пуританин, из города в город, из деревни в деревню. Их неудачный налет на штаб-квартиру консультанта сыграл на руку их врагу — теперь противник знал об их существовании и принимал тщательные меры предосторожности. Отныне Треза Клунард появлялась на людях только в сопровождении целого отряда телохранителей. Телохранители старались держаться незаметно, их почти невозможно было отличить от остальной толпы, но наметанный глаз Пайаса и Иветты безошибочно выделял их из общей массы. В частной жизни Клунард оберегали еще тщательнее. За ее конторскими помещениями велось неусыпное наблюдение.
Неделю они переживали свою неудачу, а затем Пайас предложил новую идею.
— Уничтожить ее можно, — вздохнул он. — Но акцию следует провести в высшей степени безупречно, иначе она не возымеет должного эффекта или, напротив, приведет к непредсказуемым результатам. Нужно сделать из нее эдакую мученицу. По-моему, пора поменять стратегию.
— Ну? — Иветта, вопросительно подняла бровь. — Ты что, уже выдумал свой хваленый план?
— Собственно говоря, да, — ответил ее муж. — Выдумал. Этот план поможет достичь собственных целей и одновременно облегчит существование этих бедных, погрязших в невежестве пуритан.
— Им не надо облегчения. Они жаждут лишь спасения души.
— Им надо и то, и другое, но они сами не осознают этого — и я помогу им это понять. Что является основной формой развлечения на Пуританин?
— Здесь нет вообще никаких развлечений, — ответила Иветта. — У них не дозволяются ни сенсабли, ни видеовизоры, ни радио, ни театр, ни спортивные состязания, ни музыка — все это слишком греховно и отвлекает умы от действительно важных дел по спасению души. Даже Цирк еще ни разу не пускали сюда, а ведь Цирк — одно из самых невинных развлечений во всей Империи.
— Ты права, у них действительно почти все под запретом. Но одно развлечение у них все же существует. Что, по-твоему, обеспечивает Треза Клунард своей аудитории? А как насчет легионов увещевателей помельче, заполонивших всю сельскую местность, как саранча? Неужели ты не почувствовала эмоционального напряжения во время выступления Клунард?
— Да, действительно, если вдуматься, в проповедях Трезы Клунард присутствует большой элемент театральности.
— Ну конечно, присутствует. Всем людям необходимо давать выход своим чувствам, иначе они сойдут с ума. Чем суровее ограничения, тем сильнее нужда в таком выходе. Единственным социально приемлемым способом выражения чувств на Пуританин является религия, потому она и дает им высшее удовлетворение. Люди стадами идут на представление, где актер-увещеватель хорошо поставленным голосом рассказывает им сцены из жизни грешников. Для них это слаще меда.
— Не замечала я в тебе такой чистоты помыслов, чтобы послужить примером другим, — принялась подтрунивать над мужем Иветта. — Вряд ли с твоими задатками ты им понравишься.
— Все, что нужно, — это мозги, шарм и приятная внешность. Признайся, всем вышеперечисленным я обладаю в избытке.
— Ты пропустил скромность.
— Когда человек одарен всеми талантами, какие имею я, скромность просто ни к чему. Но если серьезно, я вовсе и не собираюсь подделываться под них, в мои намерения вовсе не входит сливаться с большинством. Я собираюсь проповедовать взгляды, прямо противоположные тем, которые отстаивает Клунард, — а именно, что человек может остаться праведным, даже пользуясь благами цивилизации. Покуда я через слово буду упоминать Бога и грех, я останусь для них социально приемлемым — но если мне удастся проредить число поклонников Клунард, она почувствует в нас реальную угрозу и начнет преследовать. И тут-то у нас возникнет шанс сделать решающий ход.
Иветта медленно кивнула. Из курса боевой подготовки она знала, что противник открывается именно в тот момент, когда собирается нанести удар, и умный боец всегда этим пользуется, если, конечно, сумеет отбить первый удар.
— Это может сработать, — согласилась Иветта. — Но сначала тебе придется стать по-настоящему убедительным проповедником — настолько убедительным, чтобы все поняли, какую угрозу движению ты, представляешь.
— Вот увидишь, я стану самым потрясающим проповедником из всех, каких видела эта несчастная планета.
Начал Пайас с одежды. Отказавшись от традиционного пуританского коричневого или серого облачения, он заказал местным портным костюм, приведший их в изумление. Рубашка и штаны из шерсти пала поражали ослепительной белизной, так же как и замшевые сапоги до колен, которые он собирался надеть на ноги. Пояс он попросил из кованого серебра, а завершал ансамбль блестящий белый кафтан с длиннейшим шлейфом, волочившимся за ним на добрых полтора метра. Пайас собирался сразу же поразить публику костюмом, достойным звезды эстрады.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
